Справедливость

После развала СССР в российской конституции было закреплено отсутствие государственной идеологии. К чему может привести безыдейное существование, наглядно показали лихие 90-е. Начались поиски национальной идеи и принципов устройства государства.

Кто-то видел вдохновение в монархии с мудрым царём (хозяином земли русской) во главе народа богоносца. Кто-то — в воссоздании СССР 2.0. Кто-то в строительстве либеральной империи по англо-саксонской модели. Иные в превращении страны в маленькую и уютную Швейцарию или в социалистическое государство с рыночной экономикой (по примеру Китая). Однако все эти модели не возникают на пустом месте. Их нельзя просто механически перенести с одной почвы на другую. Они должны вызреть на основе идеи, ради которой всё и делается.
Верхушка российского государства пробовала использовать в качестве таковой разное, например, православие. Но тут же выяснилось, что страна у нас многоконфессиональная, да и истинно православных людей крайне мало.
Заговорили о неких духовных скрепах. Они уже напрямую не соотносились с православием, но как бы отражали моральные и этические принципы всех религий и апеллировали к дореволюционному прошлому. Но так как мораль не может являться самодостаточной идеей, а царское прошлое для огромного числа людей не пример для подражания, и эта идея постепенно сошла на нет.

Наиболее яркой по воздействию на общество оказалась идея русского мира. Основой стала надежда на собирание земель: присоединение Крыма и Севастополя, помощь Донбассу. Но поскольку ей так и не было придано никакого реального наполнения (вектора развития), и она постепенно захирела, оставив горький привкус разочарования.
Перманентно присутствует идея о преодолении кровавого коммунистического прошлого. Но любая идея против чего-либо неминуемо обречена на крах, так как после преодоления этого чего-то она не способна предложить никакой созидательной повестки, что мы со всей очевидностью наблюдаем сейчас на Украине.
Последним перлом явилось высказывание Путина о том, что национальной идеей может быть патриотизм. С таким же успехом можно было взять для этой цели, например, голод. Ведь патриотизм, как и голод, это чувство, которое возникает в ответ: в одном случае на действия государства, а в другом на отсутствие еды, — а не является причиной, как идея.
В этом смысле, на первый взгляд, наиболее осмысленной является идея справедливости, к которой в последнее время прибегают все политически активные силы нашей страны (особенно при рассмотрении взаимоотношений России с западными партнёрами). Говорится о том, что чувство справедливости врождённо присуще всем людям, а раз так, то те, кто выступает за справедливость, соответственно, выражают интересы всего населения. И вот тут стоит остановиться и, что называется, отделив зёрна от плевел, разобраться, что же такое справедливость?

В общем случае большинством справедливость воспринимается, как простое следование общепринятому порядку. А раз так, то можно сделать вывод, что справедливость зависит от формы господствующих общественных отношений.
Например, для первобытных обществ такое понимание справедливости означало равенство всех людей (в пользовании средствами жизни и правами), а в случае нарушения общей нормы, требовало наказания, которое формулируется выражением из Библии: око за око, зуб за зуб. Подобное до сих пор встречается во многих традиционных обществах и на личном уровне общения между людьми.

При рабовладении, с возникновением частной собственности и общественного неравенства, справедливость начинают отличать от равенства, включая в неё и различие в положении людей сообразно их достоинствам. Основные понятия были заложены Аристотелем, который считал, что справедливость может означать как равенство для равных, так и неравенство для неравных. То есть, например, свободные граждане равны между собой в правах и это справедливо, однако свободные граждане и рабы не равны в правах и это тоже справедливо. Особым видом справедливости Аристотель считал случай воздаяния, которое должно исходить из принципа пропорциональности:

…Общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности.

Это разграничение справедливости сохранилось во всех классовых обществах и распространено повсеместно. Где-то есть неграждане, которые существенно поражены в правах относительно граждан. Где-то высокие должности занимают только отпрыски аристократических семей или олигархических кланов.
Правда в буржуазном понимании справедливости уже предполагается известное реальное равенство прав (политическое, юридическое равенство перед законом, экономическое равенство возможностей и эквивалентность обмена товарами и услугами), которое на практике оказывается в значительной мере формальным. Например, каждый может баллотироваться на пост президента. Но равны ли шансы в этой гонке у миллиардера или кандидата от правящей партии и независимого кандидата? Другой пример утверждение, что все равны перед законом. Но опять же, кто с большей вероятностью получит оправдательный приговор: человек, который может себе позволить дорогого адвоката, или тот, у кого такой возможности нет?

Поэтому понятие справедливости отражает в себе и оправдывает структуру существующих классовых отношений, обосновывая неравенство, как естественное и правильное.
Даже с религиозной точки зрения равенство как основа справедливости признаётся весьма ограниченно. Например, в христианстве допускается лишь религиозное равенство людей в смысле их общего происхождения от бога и братства во Христе. А в экстремистских движениях, которые любят прикрываться религией, таких как ИГИЛ (ТОЗР), почему-то именно беднейшие слои наиболее достойны пасть в борьбе с неверными, в то время как верхушка делит прибыль от торговли нефтью и предметами древности. Хотя все вроде бы равны перед Всевышним.

Однако в народном сознании всегда развивались идеи справедливости, выражающие протест против эксплуатации и неравенства, а также национального угнетения. Но и тут в большинстве случаев речь шла о решении конкретных материальных вопросов, как во времена Соляного бунта 1648 г. в Москве. Власть шла на незначительные уступки, подкупала часть протестующих и после наступления относительного спокойствия переходила к репрессиям. Затем всё возвращалось на круги своя. Даже в том случае, когда под сомнение ставилась сама власть, вместо того, чтобы менять общественный строй, зачастую всё сводилось к тому, чтобы поменять плохого царя на хорошего, например, в 1773-1775 гг. Пугачёвское восстание.
В центре современных дискуссий о справедливости теория Дж.Ролса, которая имеет синтетический характер и предлагает модель справедливости в либерально-демократических обществах. Её основой являются два принципа:

1. каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее обширной схемы равных основных свобод, совместимых с подобными схемами свобод для других,
2. социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы они были
а) к наибольшей ожидаемой выгоде наименее преуспевших и делали
б) доступ к должностям и положениям открытым для всех в условиях честного равенства возможностей.

Здесь мы видим, что справедливость трактуется в русле права, которое по-прежнему закрепляет и обосновывает социальное и экономическое неравенство, и наделяет людей максимально широким кругом формальных прав и свобод. Фактически это прототип кастового общества. Все имеют права на обучение: только одни при наличии денег могут получить высшее образование, а другим и 3 классов достаточно для выполнения тяжёлых физических работ (к наибольшей ожидаемой выгоде наименее преуспевших). Все могут стать государственными чиновниками: но честными правилами приёма соискателя на должность может быть установлено обязательное наличие высшего образования. И т.д. и т.п.

Повторюсь: подобное понимание справедливости обусловлено условиями жизни людей и проистекает из буржуазной общественно-экономической формации, которая решает задачи защиты прав частной собственности на средства производства и максимизации прибыли господствующего класса, т.е. буржуазии.

С точки зрения марксистского учения, понятие справедливости всегда имеет исторический характер. Справедливыми можно назвать общественные отношения людей лишь в том смысле, что они соответствуют исторической необходимости и практической возможности создания условий жизни человека, отвечающих данной исторической эпохе, поскольку это нашло отражение в нравственных отношениях (а также в правовых), регулирующих повседневную деятельность людей.
А какова альтернатива? Социалистическое понимание справедливости включает равенство людей по отношению к средствам производства, равенство реальных политических и юридических прав. Единственным достоинством человека, определяющим его положение в обществе и права на пользование общественным богатством, может быть лишь его социально-полезная деятельность, т.е. распределение по труду.
В социалистическом обществе социальное равенство людей ещё не является полным. Это связано с тем, что все от рождения наделены разными способностями, влияет разное социальное происхождение и условия воспитания, что приводит к неравенству в потреблении и общественном положении.

Маркс показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту несправедливость, что средства производства захвачены отдельными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления по работе (а не по потребностям).

В.И. Ленин, Государство и революция.

Полное совпадение справедливости с социальным равенством достигается в коммунистическом обществе, где максимальное равенство возможностей предполагает всестороннее развитие способностей каждого человека, ликвидацию существенных различий в характере труда и не ограниченное внешне удовлетворение материальных и духовных потребностей.
Таким образом, когда кто-то говорит о справедливости, необходимо чётко понимать с каких классовых позиций это произносится и чьи интересы эта справедливость призвана защищать.

Михаил Немировченко