От редакции: Анализ событий на Украине жителем Киева…
http://ledokol-ledokol.livejournal.c
http://ledokol-ledokol.livejournal.c
http://ledokol-ledokol.livejournal.c
http://ledokol-ledokol.livejournal.com/4
Как относиться к евромайдану?
При всем том, что, как мы уже отмечали, в отличие от 2004-2005 года, большинство граждан Украины относятся к событиям евромайдана более или менее безразлично (точнее, никак не выражают своего отношения к этим событиям), это не значит, что перед ними не стоит вопрос о том, как к ним относиться. Возможно, что как раз внешнее выражение безразличия и означает, что именно это большинство относится к вопросу очень серьезно, в то время как очень активное меньшинство вопрос о своем собственном отношении к проблеме евроинтеграции и противостояния между властью и оппозицией для себя не решало, а воспользовалось решением, принятым другими. К примеру, каждая из парламентских оппозиционных партий имеет много активистов, состоящих на зарплате, депутатов, прошедших по квоте этих партий в рады различных уровней, членов партии, работающих на различных должностях в органах местного самоуправления по квотам этих партий. Эти люди сыграли не последнюю роль в событиях, поскольку они были их организаторами на разных уровнях. Но вопрос о евроинтеграции они для себя не решали. Они просто подчинялись, если так можно выразиться в данном случае, партийной дисциплине.
Могут сказать, что пример некорректен, потому что эти люди давно определились, работая в этих партиях. Теоретически это верно, но практически дела обстоят несколько иначе. К примеру, у ВО Свобода очень много сторонников, которые всеми фибрами души ненавидят Запад, хотя бы, скажем, по причине своего антисемитизма (а в том, что в Свободе жидоедские настроения весьма распространены, очень легко убедиться, посетив, скажем, их официальный форум), но им приходится отстаивать евроинтеграционный выбор Украины, что есть явно не их выбор. Еще больше это касается правых радикалов из так называемого Правого сектора, которых их фюреры и провидныки воcпитывали в ненависти к либерализму и демократии, а тут приходится булыжниками и бутылками с зажигательной смесью проламывать Украине окно в Европу — то есть, вести ее в рабство к этим самым либералам и демократам.
А многие ли майданные сторонники евроинтеграции готовы воспринять идею однополых браков или, скажем, допущение такой европейской ценности как инцест? Вряд ли. Организаторам майдана даже пришлось причислить к числу титушек тех геев и лесбиянок, которые попытались присоединиться к борьбе за евроинтеграцию. Заметьте, это не вызвало на Западе никакой негативной реакции, хотя любые попытки ограничить их права на пропаганду собственных взглядов раньше вызывали бурю не только в западных, но и в ориентированых на Запад украинских СМИ. В этом отношении многие сторонники евромайдана не сильно отличались от бойцов Беркута, которых тоже никто не спрашивал об их отношении к вопросу евроинтеграции, но что не мешало им весьма добросовестно колотить ее сторонников.
Еще меньше можно говорить о том, что осознанные решения насчет своего участия в событиях вокруг евромайдана принимали те граждане, которые раньше не участвовали в активной политической жизни. Как мы уже отмечали ранее, большинство жителей Западной Украины стали активными учасниками Евромайдана под влиянием церковной агитации. Вряд ли это имеет что-нибудь общее с осознанным решением.
Немаловажную роль в развитии событий сыграл телевизор. Но, можно бы возразить, телевизор и должен играть роль при определении человеком своей позиции относительно тех или иных событий. Ведь телевизор — это средство информации об этих событиях. Так бы можно было сказать, если бы не одно обстоятельство. А обстоятельство это таково, что, по данным социологических опросов, во время событий на майдане вдруг резко на 10-15% подскочило доверие граждан к средствам массовой информации. Согласно опросу, проводившемуся по заказу комитета избирателей Украины 31 января-1 февраля 2014 года, 61% граждан доверяют СМИ. Конечно, мы можем предположить, что СМИ, а главное СМИ — это сейчас телевидение, вдруг резко стало намного правдивее, но вряд ли такое предположение буде корректным. Скорее, можно говорить о том, что граждане стали доверчивее к телевизору. Чем могло быть вызвано такое резкое падение критического отношения к телевещанию? Подобный феномен наблюдался в конце 2004-начале 2005 года. Тогда СМИ по степени доверия даже на короткое время перегнали церковь. Возможно, все объясняется тем, что зритель, давно недовольный властью, обрадовался, что, наконец-то телевидение сумело выразить это его смутное, но очень глубокое недовольство, притом выразить предельно ясно — эта власть ужасна, потому, что она бьет наших детей. Эта формула сработала магически — как только она была озвучена телевидением, на киевский майдан вышли массы киевских обывателей, а возле телеэкранов сидели миллионы полностью солидарных с ними людей.
Таким образом, всплеск критического отношения телевидения к власти породил некритическое отношение телезрителя к телевидению. Уровень доверия к СМИ стал приближаться к тому, который раньше имела только церковь. Да и соответствие действительности той информации, которую преподносили СМИ по вопросу о майдане, тоже не слишком отличалось от достоверности сведений о мире, которые преподносит верующим церковь.
В романе Золотой теленок есть реплика о том, что заграница — это как миф о загробной жизни, поскольку оттуда никто не возвращается. Сегодня заграница снова стала подобна мифу о загробной жизни, несмотря на то, что серьезная часть трудоспособного населения Украины регулярно курсирует в этот рай и обратно. При этом заметьте, число тех, кто оседает в раю навсегда, не так уж и велико. Видимо, если это и рай, то далеко не для всех. И не суть важно, какие грехи не пускают украинцев в этот самый рай на постоянное жительство — отсутствие желания или отсутствие возможности. Но телевидение говорит, что это рай, и в это верят даже те, которые все видели своими глазами. Потому, что очень хочется верить. Точно так же в 2004-2005 году верили, что Ющенко — это мессия и что богатые поделятся с бедными.
Известный физиолог Бехтерев в свое время писал о так называемых психических эпидемиях, когда, например, возникали коллективные галлюцинаци, и приводил в качестве примеров случаи, когда тысячи людей одновременно видели явление Девы Марии на облаках. Похоже, что с развитием СМИ подобные болезни могут приобретать характер пандемий.
Но как же действовать в этой ситуации людям, которые все-таки хотят определить собственую позицию по отношению к происходящим событиям. Наверное, первый шаг — не делать того, к чему призывают телеканалы. Хотя бы потому, что телеканалы принадлежат олигархам, против засилия которых будто бы идет борьба. Согласитесь, что очень маловероятно предположение, что олигархи действуют себе во вред.
Вряд ли стоит верить и тем представителям церкви, которые призывают людей на протесты. Хотя бы потому, что в этом случае они нарушают известное положение, согласно которому всякая власть от бога. Это не значит, что это положение верно, или что никогда священники не могут выступать против власти. Подозрительно такие нарушения выглядят только тогда, когда представители церкви при этом нарушают другие положения веры — те, согласно которым легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому в рай. Другими словами, если священники выступают против власти вместе с телеканалами, собственниками которых являются те, кому пройти в рай сложнее, чем верблюду через игольное ушко, то это должно вызывать подозрения.
А кому же тогда верить?
Неужели нужно поддерживать власть в ее стремлении навести порядок? Ведь порядок это лучше чем хаос. Нет, такой ход мысли вряд ли может претендовать на разумность. Ведь власть тоже олигархическая, а далеко не всякий порядок хорош. Охрана гитлеровских концлагерей тоже ведь всячески старалась поддерживать порядок!
Получается, что одни олигархи борются против других. Соответственно, нельзя борьбу между олигархами принимать за борьбу против олигархии.
Могут сказать, что когда олигархи борются между собой, что это все-таки лучше, чем когда они между собой договоряться и будут дружно грабить народ. Абстрактно это, вроде бы верно, но опыт (особенно опыт оранжевой революции) показывает, что борьба между олигархами вовсе не исключает того, что они между собой все равно договорятся. Притом, договорятся на таких условиях, что власть олигархии в целом только усилится, а их совокупное богатство увеличится, что и произошло после вроде бы победоносной оранжевой революции. Помните, ее называли революцией миллионеров против миллиардеров. Милллионеры победили, некоторые из них (Порошенко, например, или Жеваго) в результате этого стали миллиардерами, но те, кто уже был миллиардерами, не только не пострадали, но и приумножили свои миллиарды Коломойский, к примеру, только за 2005 год удвоил активы.
Никто из лидеров сегодняшней революции даже не говорит о кардинальном изменении положения вещей. Ставит ли кто-нибудь вопрос о том, чтобы покончить с господством олигархов? Хотя бы скажем, о том, чтобы национализировать собственность олигархов? Согласитесь, это было бы так естествено для националистов, особенно если учесть, что среди украинских олигархов вообще нет украинцев, за исключением, разве что, Фирташа, (да и тот в свое время пытался записаться в евреи, чтобы выехать на ПМЖ в Германию, хотя и неудачно). Да и все остальные партии возмущаются против олигархов. Так почему бы с ними не покончить? Но, увы, таких предложений не слышно. Это запретная тема.
Значит, ничего эта революция не изменит, все останется по-прежнему. Разговор пока идет о том, как состыковать интересы олигархических групп и политических партий, конкурирующих между собой за право выражать интересы этих олигархических групп. Что же касается основной массы населения, то его пока держат в напряженном ожидании чуда.
Почему же эти события называют революцией? Потому, что много людей выходит на улицу и некоторые даже бросают камни в милицию. Но сводится ли революция к массовому выражению недовольства и бросанию камней в милицию? Скорее всего, что нет. Революциями обычно называют переломные эпохи в историческом развитии, когда меняется основание этого развития. Экономическое основание сегодняшнего общества составляет господство частной собствености на средства производства, притом, такая его форма, когда львиная доля этой собствености сосредоточена в руках небольшого количества людей, а подавляющее большинство лишено не только средств производства, но и средств существования, и единственным источником таких средств для них является продажа рабочей силы.
По состоянию на 2013 год на Украине насчитали 18 миллиардеров, общее состояние которых оценивается в 49 млрд долл. Для сравнения, бюджет Украины на 2013 год составил около 45 миллиардов долларов. А из бюджета кормятся почти 14 миилионов пенсионеров плюс миллионы учителей, медиков, не говоря уж о содержании армии, милиции, чиновников и прочих паразитов.
Выигрыш для народа от борьбы между миллиардерами возможен, но только в том случае, если в процессе этой борьбы народ выступит как самостоятельная сила, которая использует внутриолигархическую борьбу для ослабления олигархии в целом. Но до тех пор, пока группы олигархов используют народ в своих интересах, эта борьба будет антинародной.
Отсюда вывод для тех, кто желает определиться, кому верить и за кого болеть. Верить нельзя никому. Особенно тем, кому очень хочется верить. И болеть ни за какую из этих сторон нельзя. Кроме, конечно, за тех, кого группы олигархов используют в этой борьбе в своих интересах. Нужно болеть за то, чтобы они поскорее выяснили для себя, что их используют, что это чужая борьба, и что настоящая борьба еще впереди. И только в свете этой престоящей борьбы их участие в сегодняшних событиях оправдано.
Революция и контрреволюция
Разумеется, что то, что происходит сейчас на Украине — это никакая не революция, а нечто, ровно противоположное революции — борьба за укрепление всевластия капитала. Эта революция ничего существенно не изменит в действительном положении вещей, но она неизбежно разрушит иллюзии, которые она сеяла, иллюзии насчет того, что можно изменить человеческую жизнь к лучшему, не изменяя экономических оснований худшего. А это очень важно, поскольку изменять дела в обществе к лучшему некому, кроме людей, воспитанных в этом же самом плохом обществе. И не нужно особо тревожиться по поводу того, что эти люди сегодня с энтузиазмом отзываются на нацистские приветствия — кричат Героям слава!, а некоторые из них приветствуют друг друга зигованием. ГДР, например, одну из самых передовых (во всех отношениях передовых: Хоннекер оказался, кроме всего прочего, единственным оставшимся в живых социалистическим лидером конца 80-х годов, который не перебежал на сторону противника) строили ведь люди, которые в свое время в своем подавляющем большинстве очень даже искренне верили Гитлеру.
Да и у Украины есть немалый опыт подобного рода превращений. Культура социалистической Украины во многом строилась руками бывших противников советской власти. Владимир Сосюра, Петро Панч, Андрей Головко, Остап Вишня, Александр Копыленко, Юрий Яновский служили в петлюровской армии, что не помешало им стать классиками советской украинской литературы.
Притом, заметьте, те представители национальной интеллигенции, которые предпочли эмигрировать, так и не смогли создать что-нибудь, что можно было бы поставить рядом с произведениями украинских советских писателей и поэтов.
М.С. Грушевский вернулся на Украину и возглавлял историческую секцию Академии наук. В. Винниченко не вернулся только потому, что, когда он приехал в 1920 году в Москву поторговаться насчет условий своего возвращения, ему предложили только пост заместителя председателя Совета народных комиссаров УССР и портфель министра иностранных дел, а он претендовал на пост председателя СНК.
С УПА было покончено в большой мере руками самих же бывших бандеровцев, попавших в плен или вышедших из леса по амнистиям, которые не только составляли основную массу бойцов истребительных отрядов, но из которых практически полностью формировались так называемые спецотряды НКВД, специализировавшихся на уничтожении командования подразделений УПА. Многие из бойцов этих спецотрядов были награждены советскими боевыми орденами. В конце концов, сам последний главнокомандующий УПА Василий Кук пошел на сотрудничество с Советской властью и подписал обращение к тем, кто еще оставался в лесах, с призывом сложить оружие.
Конечно, это неудобная тема для обоих сторон тогдашнего противостояния, поскольку она не укладывается в привычные схемы, но это все факты, которые никак нельзя игнорировать.
То, как революция превращается в контрреволюцию, достаточно изучено. Но на обратную сторону дела особого внимания теоретики не обращали, несмотря на то, что имеется огромный опыт того, как силы, поддерживающие контрреволюцию, переходили на сторону революции.
Конечно, обыватель не может быть революционной силой. На то он и обыватель, что он есть сила по самой своей природе контрреволюционная. А ведь на стороне евромайдана выступает в основном сегодня именно обыватель. Но никто и не говорит, что революцию будет делать обыватель. Говорится о том, что само участие обывателя в описываемых событиях будет выводить его участников из обывательского состояния. Ведь обыватель — это не класс такой общественный, это, если можно так выразиться, состояние души. В действительности обыватель может принадлежать к любому классу общества — быть рабочим, мелким буржуа и даже иметь крупный капитал или быть чиновником высокого ранга.
Маркс и Энгельс открыли закон, согласно которому сознание господствующего класса есть господствующее сознание. Так вот, обыватель — это как раз продукт действия этого закона. Причем, обывательское сознание характерно скорее как раз для представителей классов угнетенных, в то же время, именно представители господствующих классов первыми выходят за пределы сознания своего класса, открывают и разрабатывают революционное сознание, то есть сознание для тех, кто разрушит господство тех классов, выходцами из которых часто являются революционеры-теоретики. Но как только обыватель начинает действовать, а не только думать по логике господствующего класса, он очень скоро обнаруживает, что на самом деле бытие определяет сознание, а не господствующее сознание определяет бытие, как ему казалось до сих пор.
Отличный пример — империалистическая война. Начав действовать согласно логике патриотизма — а патриотизм это как раз и есть точка зрения господствующего класса — массы очень быстро обнаружили, что это не их логика. Никакая агитация и пропаганда не могла дать такого широкого и такого глубокого эффекта, какой дала империалистическая война. Если в мирное время революционерами даже при самых лучших обстоятельствах становятся, в лучшем случае, тысячи или десятки тысяч людей, как правило, образованных, то первая мировая война сделала революционерами миллионы и миллионы. Притом, нужно помнить, что революция тогда произошла не только в России, но и в Германии, и в Венгрии, в которых она была подавлена по причинам слабости политического руководства этими революциями, а не потому что массы были недостаточно революционны.
Майдан — не первая мировая война, поэтому ждать, что он перевернет мировоззрение миллионов не приходится. Но ожидать того, что из сегодняшних событий извлекут уроки многие из тех, кто в них участвовал, мы имем полное право.
Даже оранжевый майдан, который остановился на чисто фестивальной стадии и не достиг даже десятой доли социального напряжения, которое сгенерировал майдан нынешний, оказал серьезное влияние на людей. Во-первых, очевидно, что отрицательный опыт оранжевого майдана сильно повлиял на то, что гораздо большее количество людей отнеслись к евромайдану скептически. Во-вторых, очень многие активные участники оранжевой революции оказались противниками евромайдана.
Промайданные СМИ издевались над одним из авторов законов 16 января Олийныком, прокручивая кадры, на которых он яростно выступает против бандитского режима в 2005 году. Но они дружно проигнориовали статью одного из полевых командиров оранжевого майдана, коменданта палаточного городка Соцпартии во время акции Восстань, Украина! Е. Филиндаша, в которой тот дает свою точку зрения на евромайдан как результат внутриолигархических разборок. Эта статья сначала было появилась на Украинской правде, но потом была удалена.
Мне лично знакомы около десятка активных молодых участников оранжевой революции, которые после нее стали основательно заниматься марксизмом. Только не нужно думать, что около десятка — это мало. Грамотных марксистов никогда сотнями и тысячами не считали, а сегодня и подавно.
Средства массовой информации обычно отмечают, что буржуазные ценности разделяет в первую очередь молодежь. Так же было и с евроинтграцией. В те времена, когда за ЕС было меньшинство, в СМИ даже появилась мысль том, что мнение старшего поколения не нужно принимать в расчет при решении этого вопроса, поскольку они все равно скоро помрут, а вопрос о будущем должны решать только те, кому жить в этом будущем. Сторонники такого рода логики забывают одну простую истину — что молодость — это недостаток, который скоро проходит. А с молодостью проходит и молодежный способ мышления. И вряд ли нынешние молодые будут тосковать по временам их молодости, в чем обычно обвиняют представителей советского поколения. Они также не будут апеллировать к советскому прошлому, хотя определенная идеализация советских времен в молодежной среде обязательно будет. Она и сейчас уже есть. Но это детали. Главное то, что сегодняшяя украинская молодежь будет иметь в своем распоряжении опыт сегодняшнего противостояния. То, что этот опыт будет отрицательный, (поскольку в результате, независимо от того, каков будет этот результат, по существу ничего не изменится), не очень важно. Отрицательный результат не просто — тоже результат. Отрицательный результат в заведомо безнадежном деле — это во всех отношениях положительный результат. Думаю, что в любом случае, события евромайдана знаменуют конец поколения пепси, то есть молодежи, которая формировала свои жизненные ценности на материале голивудских фильмов. Количественно их останется много, но не они будут формировать лицо поколения. Скорее всего, произойдет дифференциация политических настроений в молодежной среде. И вряд ли это будет дифференциация по тем линиям, которые разделяют участников сегодняшних событий. Этого не произойдет хотя бы потому, что все стороны конфликта порядочно себя дискредитировали. Власть показала свое полное бессилие, растерянность и неспособность противостоять массовому движению. Даже такому бесформенному и хаотическому, каковым был евромайдан. Можно даже говорить о том, что именно в хаотичности и неорганизованости и была сила евромайдана. Тройка, которая вначале претендовала на руководство движением, готова была договориться (слить майдан, как формулировали сами его участники) уже 19 января, и это было очевидно. Взявший в свои руки иницитативу Правый сектор продержался еще меньше. К началу февраля его лидеры заговорили о готовности превратиться в парламентскую партию, то есть охотников за мандатами, как они сами совсем недавно называли лидеров Свободы. От обсуждения лидерских способностей Русланы мы воздержимся. Сам факт выдвижения такой фигуры в качестве одного из лидеров движения говорит о том, что даже сумев направить недовольство масс в выгодное для себя русло, олигархия не в состоянии предложить этой массе в качестве поводырей деятелей, способных овладеть разбуженной стихийной энергией этой массы. Собственно, это не столько масса, сколько массовка, призванная изображать массу перед телекамерами. Но массовка время от времени входит в роль и обнаруживается, что режиссеры не в состоянии ею управлять. Конечно, до того, что масса разнесет съемочную площадку и предъявит счет продюсерам, еще далеко, но, как говорили древние, умному достаточно.
Конечно, это еще не генеральная репетиция настоящей революции, но это, как минимум, своеобразный, как сейчас говорят, кастинг будущих ее актеров. И нельзя не признать, что он превзошел самые оптимистические ожидания. Украинский народ сумел выделить достаточное количество людей, способных на активные действия. Мотивы, которые ими двигали, мы здесь оставляем в стороне и имеем на это полное право. В конце концов, мотивы миллионов крестьян, да и большинства рабочих тоже, во время революции 1905-1907 годов тоже были куда как далеки от социалистических. В то же время, вряд ли мы можем считать, что участники европротестов боролись за интересы Фирташа, Коломойского, Ахметова, которые надеялись получить выгоды от этой революции. Или, скажем, оппозиционной тройки. Даже если выберут Порошенко в президенты, люди будут успокаивать себя тем, что выбирают меньшее зло. Некоторые люди с Западной Украины начали было прицениваться к Правому сектору. Но отнюдь не спешат покупать. Уже обожглись на Свободе.
Протестующие не знают, за что они борются. Они более или менее понимают пока только то, против чего они борются. Точно не знают, но чувствуют определенно. Чувствуют, что так дальше жить нельзя. Не знают не только — как же можно, но и почему так нельзя. Да и откуда им знать, массам-то? Если этого определенно не может им сегодня сказать никто. Это еще только предстоит выяснить. И печаль не в том, что еще не выяснено, а в том, что никто не стремится к тому, чтобы прояснить ситуацию. Все больше заняты тем, как бы ее замутить, поскольку в мутной воде….
Соответсвенно, самое лучшее, что могут сделать для того, кто мечтает о настоящей революции, это максимально прояснять сложившуюся ситуацию, проливать свет на то, какие именно силы сцепились в сегодняшней схватке, за какие интересы они борются, какие цели преследуют, как изменяется в процессе этой борьбы баланс сил, какие возможны ее результаты. Прояснить для начала хотя бы для себя.
Что же касается народа, то за ним не заржавеет. Он поднимется еще раз, и еще раз. И господствующие классы еще будут иметь возможность пожалеть о том, что они позволили себе играть с революцией. Но для того, чтобы об этом не пожалел и сам народ, ему нужна полная ясность насчет целей борьбы. А такая ясность опытным путем не достигается. Без хорошей теории здесь не обойтись.
Продолжение следует…
Василий Пихорович
