Товарищи, читатели информагенства Ледекол_Ледокол и других информационных ресурсов Союза Коммунистов.
Наш живой журнал продолжает публиковать серию статей из книги Сталинское чудо писателя Павла Краснова. В этих статьях речь пойдет о русском крестьянстве конца 19 века, его жизни после революции 1917 года и о результатах коллективизации конца 30-х годов прошлого века. Мы уверенны, что та огромная работа, проделанная автором книги по сбору материалов, поможет Вам лучше понять всю остроту крестьянского вопроса в России и СССР.
Оргбюро Союза Коммунистов
Очередная глава из будущей книги.
Первый Трактор. Ельчанинов В.
http://www.rusproject.org/sites/def
Результат, надо сказать, был весьма неплохой если на 1 июля 1927 года, в стране было почти 15 тысяч коллективных хозяйств разных видов (включая сейчас уже забытые коммуны и товарищества по обработке земли), то на 1 июля 1929 г. их насчитывалось уже более 57 тысяч. [2] Два года подряд количество колхозов за год удваивалось. Они объединяли более миллиона индивидуальных хозяйств примерно 4% всех сельских домохозяйств СССР. В начале 1929 года для руководства стало очевидным, что до следующей мировой войны, в которой роль жертвы будет играть СССР, осталось примерно 10 лет. Понять это было очень просто Франция начала строительство беспрецедентной в истории оборонительной линии, вкладывая в это фантастические средства. Линия была направлена для обороны от полностью разоружённой Германии, где фактически не было армии. Поэтому было очевидно линия будет закончена как раз тогда, когда Германия будет иметь новое руководство и создаст заново современную армию, к слову, её военная промышленность была совершенно нетронутой, что союзники удивительным образом оставили без внимания.
Ситуация была критической, для проведения Индустриализации была необходима Коллективизация, а её темпы, пусть и очень хорошие, были совершенно недостаточны для качественного рывка. Решение об ускорении Коллективизации было принято на XVI партконференции в апреле 1929 года. На конференции был принят примерный план объединить в колхозы 20% крестьянских хозяйств в течение 5 лет, из них к 1932 году 10%. Никакой всеобщей коллективизации не планировалось и близко. Надо сказать, планы были совершенно реальные и были построены на основе рекомендаций профессионалов из Наркомзёма. Коллективизация в таких масштабах давала плавный, но весьма быстрый прирост производительности труда и появления свободных рабочих рук, который должны были переместиться на стройки Индустриализации и влиться в ряды городских рабочих. Уже заранее на курсах и партшколах готовились кадры вербовщиков, чтобы переманить молодых крестьян в города.
Реальность оказалось несколько другой. Яростное сопротивление кулаков привело к тому, что власть была вынуждена дать своё согласие на массовое раскулачивание, причины этого обсуждались в предыдущей главе. Острейшее противоречие на селе, копившееся в течение полувека, к счастью не взорвалось очередной гражданской войной, а просто выразилось в её холодной форме — яростном раскулачивании, которая фактически находилась в руках местных властей. Земли и техника кулаков изымались и вносились в колхозный фонд, заметно усиливая колхозы.
Как и везде в мире, новоявленная советская бюрократия стремились делать карьеру, а для этого надо быть старательным и выполнять планы начальства, чтобы быть замеченным в качестве хорошего руководителя. Революция открыла для людей из низов головокружительные перспективы. Обычный крестьянский сын мог подняться в самое высокое руководство. К примеру, большинство советских руководителей самого высшего уровня было крестьянскими детьми Хрущёв, Брежнев, Горбачёв и это только самый высший уровень, такое же происходило по всей стране. При другом строе у детей из подлых сословий и мысли бы не могло быть о такой карьере. Совершенно очевидно, что новая советская бюрократия просто из кожи вон лезла, чтобы понравиться начальству. Там, где картина была неблагоприятной, они беззастенчиво врали наверх, как, впрочем, происходит почти везде в мире.
Республики, области и районы соревновались между собой в разнообразных показателях кто соберёт больше урожай, у кого ниже заболеваемость и выше обучения грамоте, у кого больше процент коллективизации и т. п. От этих результатов зависела карьера советских чиновников. Исходная идея была очень неплохой и совершенно правильной — оценивать работу государственных органов исходя не из личных симпатий, антипатий и оценок, а из объективных результатов. Естественно, руководители всех уровней стремились добиться как можно лучших показателей, фальсификация (приписки) встречалась, но за это наказывали и чем дальше, тем строже. Поэтому для руководителя было проще выбить из нижестоящих бюрократов нужные результаты почти любой ценой.
Как и при любой крупной кампания, это был отличный шанс сделать себе быструю карьеру бюрократам, попробовать ускорить построение коммунизма ясноглазым идеалистам и рассчитаться с контрой озлобленным на кулаков красноармейским ветеранам, занимавшим большое количество местных постов. Ориентировочные показатели, установленные ЦК без зазрения совести увеличивались местными властями и выдавались в районы в качестве чисел, обязательных для исполнения. Дальше получалось по принципу хотели как лучше, получилось как всегда: Если центр ожидал включения 15% дворов, регион повышал план до 25%, округ — до 40%, а район сам предлагал достичь 60%. [3]
Рекомендации Правительства и партийных органов по проведению коллективизации, в большинстве своём не выполнялись, а рекомендованные проценты, наоборот, перевыполнялись, такие как процент раскулаченных и сроки проведения коллективизации).
Коллективизация быстро набрала собственный темп, достигла гигантских размеров по инициативе самих сельских кадров. Существовала опасность, что центр потеряет контроль над процессом. [4]
Из-за крайне низкого уровня грамотности как населения, так и местных властей никто толком не знал что же делать и что от них требуется. Подавляющее большинство очень смутно представляло что такое колхоз, как он действует, как организуется работа внутри и распределяются результаты его деятельности. Очевидно, что очень непросто построить то, о чём имеешь только смутное представление. В некоторых местах разгулявшиеся идиоты объединяли даже домашнюю птицу и чуть ли не кухонную утварь.
Уровень грамотности сельских коммунистов был в целом ужасающе низким и они либо всецело доверяли местным органом в том, что же является политикой партии и линией Советской Власти, либо занимались самодеятельностью по своему разумению.
Антикоммунисты пытаются перевернуть ситуацию так, что коллективизация была страшным насилием над народом сверху и была навязана путём террора. Это совершенная неправда, сверху поступали строгие разъяснения, что этого делать категорически не надо, а объединять следует только тягловый скот и на усмотрение местных властей молочных коров. Местные власти и тут действовали кто во что горазд. Было много по-настоящему разумных местных руководителей. Увы, неразумных тоже было немало. Самые идиотские эпизоды коллективизации всегда инициатива местных властей самого нижнего уровня или особо активных малограмотных односельчан.
Коллективизация была инициирована и одобрена центром, но она в большей степени, стала реакцией на необузданную инициативу местных партийных и государтсвенных органов. Коллективизация и коллективное хозяйствование было сформировано Сталиным и центральными органами власти в меньшей степени, чем безответственными малограмотными активистами среди сельских чиновников. Там же с 31
Западный историк Линн Виола, очень неприязненно и критически настроенная к сталинскому периоду, опровергает идеи теоретиков, о том, что следовало бы создать строжайшие инструкции для проведения коллективизации, например, что является колхозом, что следует объединять и так далее. Всё это было бы совершенно бессмысленно, потому что в малограмотной стране, уровня даже не четырёх классов церковно-приходской школы, а шестимесячных курсов ликбеза всё равно некому было выполнять и контролировать выполнение: Государство руководит циркулярами, оно руководит декретами, но у него нет ни организационной инфраструктуры, ни человеческих ресурсов для внедрения в жизнь своей воли и обеспечения прав ильной реализации своей политики в сельской администрации …. Корни сталинской системы в деревне лежат не в расширении государственного контроля, а в большом недостатке такого контроля и в приказной системе администрации, которая в свою очередь приводит к репрессиям как простейшему инструменту управления в деревне . Там же с 216
Тезис о коммунистическом тоталитаризме и всевластной партийной бюрократии не имеет ничего общего с реальностью Советской власти при Сталине. В конце 20-х начале 30-х Советское государство не имело ни технических средств (связи, транспорта и т.д.), ни квалифицированного персонала для управления коллективизацией плановым и организованным путем. Коллективизация была народной стихией со всеми её положительными и отрицательными сторонами.
Представлять это как действия всесильного тоталитарного государства пытаются либо малограмотные в данном вопросе люди, либо сознательные лжецы-пропагандисты, заинтересованные в искажении истории в своих неблаговидных целях.
Любое вменяемое управление подразумевает обратную связь. Попросту говоря это совершенно обычная процедура для любого вменяемого человека: Сделал посмотри, что получилось.
Имущество, конфискованное у кулаков, сдаётся в колхоз. Каличев В.
http://www.rusproject.org/sites/def
sdaetsja_v_kolhoz_kalichev_v.jpg
Совершенно очевидно, что никакой аппарат ЦК и Верховного Совета, не говоря уже о Политбюро и Совнаркоме, не способен лично объехать одну шестую планеты для того, чтобы получить хотя бы поверхностное впечатление о том, что происходит в стране. Для получения информации существует госаппарат. Уровень же самого госаппарата вкратце описывался выше. Кроме того, возникал вопрос, а кто же конкретно будет сообщать правдивую информацию в Москву? С победными реляциями и радостными вестями проблем не было никогда все побегуд наперегонки, только бы первым порадовать начальство. Но никто из бюрократов не заинтересован в раскрытии неприятных фактов на подведомственном ему участке, особенно если напортачил он сам.
Работа в крае протекает без всяких осложнений, при большом подъеме батрацко-бедняцких масс [5] радостно врал Сталину Б.П. Шеболдаев, а в это время в руководимом им Нижневолжском крае происходили серьёзные крестьянские выступления против колхозов.
Естественно, были ещё и спецслужбы, которые в СССР, как и всегда во всем мире занимались одной из своих важнейших задач негласным сбором информации. Спецслужбы независимы от местных властей и по идее, должны представлять более-менее достоверную информацию. Но это не совсем так, потому что спецслужбы, как правило, представляют не саму достоверную информацию статистические сводки и прочие важнейшие для получения достоверной картины документы, а субъективное видение этой информации людьми, ориентированными не на сбор информации, а на борьбу с врагом сотрудников-кураторов, оперуполномоченных, агентов и т.д.
Спецслужбы не занимаются непосредственным управлением экономикой и хозяйственными органами страны, а имеют дело почти исключительно с результатами, проявившимися в результате деятельности этих органов. В целом, работают с людьми (например, с теми же агентами), а не с хозяйственной статистикой. Сотрудников ОГПУ в стране было не просто ещё меньше, чем коммунистов, а меньше на два порядка примерно 20 тыс. против 2 миллионов и их подавляющее большинство было сконцентрировано в городах или возле самой протяженной границы мира. Чекисты были обучены бороться с контрой, бандитами и крупными преступниками, а не разбираться в цифири и канцелярщине. Следить за партийно-государственными органами они могли лишь ограниченно если кто-то ворует или берет взятки или явно занимается чем-то не тем, чем полагается по должности. До создания аналитических служб органов было ещё очень и очень далеко. Ещё один важный момент спецслужбы работают почти исключительно с негативом, потому что их задача пресекать и предотвращать преступления, подавать тревожные сигналы. Для распространения позитивного хозяйственного опыта они не очень годятся.
Очевидно, что быстро получать исчерпывающую и объективную информацию о положении в стране даже от ОГПУ было нельзя просто по причине специфики её работы и людей, там работавших. И это если не брать во внимание немалое количество замаскированных врагов, имевших свои счёты к большевикам и просто странных людей, заполонивших спецслужбы СССР ещё со времен Гражданской. Достаточно сказать, что там подвизались такие колоритнейшие авантюристы как Блюмкин, к слову, бывший личный адъютант Троцкого, успевший побывать и ленинцем, и троцкистом, и эсером-террористом. Вопреки официально насаждаемой точке зрения, Сталин вовсе не контролировал спецслужбы страны в течение очень долгого времени, хотя имел на них определённое влияние. Контроль над ними он получил только с 1940 г, когда наркомом стал Лаврентий Берия и сумел хотя бы в общих чертах войти в курс дела.
Недавно рассекретили и опубликовали интереснейшие документы доклады ОГПУ-НКВД руководству страны о ситуации на местах. В этих томах секретных докладов Лубянки Сталину о положении в стране. Положение было крайне сложное. Страна была расколота, причём раскол имел очень глубокие корни, уходящие даже не к реформам Столыпина, а во времена крепостного права. В любой момент основная масса крестьян может начать кровавые погромы кулаков. Намного лучше организованные кулаки ответят и их поддержат союзники как внутри страны, так и снаружи. Экономическая ситуация нищей страны, измотанной Первой Мировой и Гражданской войнами, практически перешедшими одна в другую, была крайне сложной. Крестьяне, в подавляющем большинстве, хорошо относящиеся к Советской Власти, сами не знали, что оно хотели. Барская земля была уже поделена, население выросло, производительность труда без механизации почти не растёт, страна в аграрном тупике.
Доклады советских спецслужб показывают, что любая попытка внести радикальные изменения в их жизнь приводила крайне инертные крестьянские слои к недовольству. Выступления бедного и среднего крестьянства были, но они напоминали скорее детские истерики. Власти верили, но легко скандалили, обычно очень легко и мирились. Несмотря на распространяемые сейчас антисоветские выдумки, антиколхозные выступления (в это входили включая просто крики у сельсовета и хватание председателя за грудки) затронули не более 5% процентов крестьян за все время. То есть ни о каком массовом антиколхозном движении в СССР не может быть и речи. Сейчас мошенники от истории пытаются представить эти выступления чуть ли не крестьянской войной. Хотя такого не было и близко, но протесты были и довольно заметные. Наверх же от местных властей шли по большей части только победные реляции.
Уже к концу 1929 года для руководства страны стал очевиден очень неприятный факт советская деревня фактически неуправляема, устойчивая связь с народом отсутствует. Ситуацию надо было исправлять срочно, пока не случилось непоправимого.
Павел Краснов
Литература
| [1] | Л. Мартенс, Запрещенный Сталин, М: Яуза: Эксмо, 2010, p. 82. |
| [2] | И. Курков, Женщины беларуси в эпоху коллективизации (По документам ЦК КПБ), Arche, альманах Деды, выпуск 5, no. 3, 1999. |
| [3] | Коллектив авторов Института экономики АН СССР, Создание фундамента социалистической экономики в СССР (19261932 гг.), т. 1, Москва: Институт экономики АН СССР, 1977. |
| [4] | R.W.Davies, The Industrialisation 01 Soviet Russia 1: The Socialist Offensive, The Collectivisation 01 Soviet Agricu/ture, 1929-1930, Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1980, p. 218. |
| [5] | L. Viola, The Best Sons 01 the Fatherland: Workers in the Vanguard 01, New York: Oxford University Press, 1987, p. 91. |
| [6] | И. Н. А., Коллективизация и раскулачивание /начало 30-х годов/, Москва: Интерпракс, 1994. |
| [7] | С. И.В., Головокружение от успехов, Правда, no. 60, 2 3 1930. |
| [8] | К.-М. С.Г., Советская цивилизация, vol. 1, Москва: Алгоритм, 2008. |
| [9] | И. Н.А., Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.), Москва: Институт Истории АН СССР, 1972, pp. 40-41. |
